Жара стояла.
Я плыл по течению - без руля, ветрил, с когда-то закомпостированным талоном.
Просыпаешься утром - кажется: длинный-предлинный день впереди, бесконечное утро, где-то за горами - полдень, а вечер - вообще фантазия, обязательно сделаю сегодня что-нибудь значительное. И вот - исчезло утро, испарился день, вылез из всех щелей вечер, приволок с собой на ниточке всю ту же надежду-замухрышку...
Очередное здание, смотрю и не понимаю. Каким-то по какому-то написано: "Пыточная".
Пыточная.
Люди мы испытанные. Не войду.
Но и пытливые. Войду.
Вошёл. Дверь: "Приём посетителей - круглые сутки. Без перерывов и выходных".
Открыл. Вошёл.
Стол. Над столом портрет. На портрете муха. Под мухой человек. Смотрит испытующе:
- Слушаю вас.
Собираюсь с мыслями. Спрашиваю:
- А зачем вы пытаете?
- Да вот за этим столом и пытаем.
- Странно... А где же дыба, иголки, кованые сапоги, настольная лампа в глаза, селёдка без воды, смола наконец?
Снисходительно, но незло улыбнулся.
- Мыслите задним числом. Перечисленные вами аксессуары нужны тем, кто пытать вынужден - ради более высоких - или низких - целей. А нашу организацию никто не вынуждает. Наоборот.
Теряюсь в догадках.
- То есть?
- То есть будем мы пытать или нет - нам от этого личной или общественной выгоды никакой.
Пытаюсь расслабиться - и не могу.
Муха как муха. Портрет как портрет. Всё - как всё...
Мой собеседник меня озадачил.
- Что, - говорит, - нам толку услышать от вас, что вы христопродавец, оппортунист, что Земля плоская, а шутки вождей - нет? Вы же - пытай вас или не пытай - свергнуть меня всё равно не сможете? Да и народ замутить вам не по карману. И в мутной воде ловить - не по плечу.
Встал. Спугнул муху ненароком. Не со зла - просто крупен.
- Слушаю вас, - попросил я.
Подошёл к окну, постоял.
- Мы пытаем на добровольной основе. Платят нам всего лишь уважением, но зато искренним.
Снова помолчал. Повернулся ко мне.
- Пытаем изощрённо.
- А желающих много?
- Отбою нет. Далеко ещё не всех отпытали. Это при круглосуточном-то цикле!
Строго помолчал.
- Однако многие не желают. Скажу вам откровенно: поголовная сознательность пока что отсутствует.
Сел.
- Погрязли многие. Ну, а вы как?
Я углубился в размышления.
Пришёл к выводу:
- Да мне-то зачем? Я просто погулять вышел и посмотреть зашёл. Смотрю - "Пыточная" написано. Интересно ведь...
- Небось в химчистку или в похоронное бюро без надобности не зашли бы?
И посмотрел на меня - так, знаете, - саркастически.
- Думаете, - осторожно спрашиваю, - у меня есть надобность?..
- Ну конечно! - восклицает. - По вам же видно. Вам без креста - жизнь не в радость. Только чтобы крест этот не снаружи был, а внутри. Чтоб не вас на нём распинали, а он вас распирал. То есть чтобы вы изнутри распинались.
Оробел.
- Кресты через рот заколачиваете?.. Вот, значит, как пытаете?..
Снисходительно улыбнулся.
- Шутка ваша натянута и безобидна. Верный признак - запытаем.
Оробел ещё сильнее.
- А чем же вы пытаете?
- Выбором.
Что можно сделать ушами и с ними? Навострить. Прясть. Хлопать. Чесать за.
Я сделал сразу всё.
Не удивился. Спросил из вежливости:
- Зачем это вы - ушами?
Я покраснел.
- Объясните, пожалуйста.
Улыбнулся по-доброму.
- Ничего сложного. Даём испытуемому возможность выбирать. Ставим, так сказать, перед дилеммой. Дилеммы у нас в ассортименте. Средство испытанное. Пытаемый может выбрать. Или заказать все оптом - но это уже признак особой душевной утончённости.
- А какие дилеммы? - пугаюсь.
- А любые, - успокаивает. - Семья или школа. Знание или сила. Наука или техника. Наука же или жизнь. Та женщина или эта. Или мужчина.
Муха заняла своё насиженное место на портрете.
Муху можно в принципе прогнать. Мысль, даже если она меньше мухи, не прогоняется. И что интересно: чем больнее, тем настырнее.
Я пропищал:
- Кто вам разрешил разрешать человеку выбирать?
- А кто вам разрешил всё время выбирать? И главное - до конца так и не сделать выбор?
Я вылетел в трубу. Или вышел в дверь - не помню.
Шёл куда глаза глядят - так долго, что они устали от ответственности.
Хотелось признаться. Явиться с повинной. Взять на себя. Донести на себя же. Выдать себя же с головой. Сложить голову. Посыпать её пеплом. Преклонить колени. Принять как должное.
Этого всего хотелось страстно и сразу.
Только бы не выбирать.
Несите вашу смолу. Готовьте розги. Точите когти и зубы. Попытка не пытка. Долго не выдержу - подпишу и отмучаюсь. Всего-то-навсего: стакан смолы да дюжина батогов - раскаюсь, забудусь. Хочется рабства - сладкого, вольного, добровольного.
Увы. Побывавший в пыточной лишён привилегии батога.
Он бредёт с опущенным вместо забрала носом и - выбирает. Он питается собственными сомнениями, которых уже не переваривает. Видит дорожные и электрические столбы в форме вопросительных знаков, дома - в форме многоточий.
Он не надеется когда-нибудь сделать выбор - и потому постоянно делает его. И потому не сделает никогда.
Ибо для делающего выбор - выбора нет.
И он это знает - иначе не делал бы. Иначе не соорудил бы себе вечную пыточную со всеми удобствами и видом на предметы выбора.
Для выбирающего - выбора нет.
Вот и всё.
Харьков, 1991 г. - Монреаль 2005 г.
Замечания направляйте, пожалуйста, автору: blekhman@hotmail.com